Зороастр

ЗОРОАСТР

ТАМ, ГДЕ неисчислимые бурные источники стекались в дикий Карун, который, бурля и бушуя, устремлялся вниз по скалам, там среди грозных нагромождений камня находилось большое плато.
Со всех сторон его окружали густые кусты колючего астрагала, так что нужно было прокладывать дорогу топором через это колючее заграждение, чтобы человеческая нога могла ступить на плато.
И только в ту пору, когда боги солнца и луны братски делили между собой владычество над днями людей, эта обширная равнина была покрыта зеленью. Но тогда она была несказанно прекрасной.
Как драгоценные камни, сверкали травы и мхи, которые, пьянея от света, наслаждались своим кратким двухмесячным существованием. Колючие кусты украшали себя сладко пахнущими золотисто-жёлтыми цветами, которые напоминали порхавших над ними нежных золотистых птиц с пёстро раскрашенными крыльями.
В эту пору люди толпами приходили в эту чудесную местность. Там, где они находили на диких скалах место для ночёвки, они разбивали шатры. Атраван, жрец, не позволял им оставаться на плато надолго.
Оно было посвящено богу солнца Митре, светлому, доброму богу, от которого исходило благословение и который любил людей.
Поэтому в его честь происходили возвышенные прекрасные праздники. Скалы эхом отражали ликующие голоса людей, которые пели гимны во славу его.
Иногда им издалека отвечало рычание льва, но это не заставляло сердца быстрее биться от страха. Пока люди были на плато Митры, хищные звери не могли приблизиться ни к одному из них.
Атраван со своими помощниками, мобедами, был занят тем, что старательно складывал груды камней, на которых с наступлением темноты должны были зажечься священные костры. Только двум самым старшим мобедам позволялось помогать ему в этом. Они должны были вести непорочную жизнь, потому что только совершенно чистые руки могли касаться священных камней.
Остальные пять мобедов, самый младший из которых едва вышел из детского возраста, бегали взад и вперёд, чтобы убить или хотя бы разогнать змей и мышей.
Пришедшие для поклонения, а их число достигало нескольких сотен, подготовили места для ночёвки. Но никто из них не осмелился бы приблизиться к саду Митры раньше, чем пение атравана подаст сигнал начала праздника.
После того как атраван точно определил стороны света, камни были тщательно уложены слоями в высокие груды.
Одна из них стояла там, где золотые лучи утра изгоняли серый цвет из царства Маонхи. Она была выше всех. Следующая располагалась точно напротив, две другие слева и справа, все на равном расстоянии друг от друга. В середине площадки были сооружены в форме треугольника ещё три груды камней.
С молитвами Митре атраван поставил на каждый из этих жертвенников глубокую железную чашу, наполненную сухими веточками.
Теперь все семь мобедов должны были приготовить связки колючих веток астрагала, которыми они в течение всего праздника отгоняли насекомых.
Чтобы никто не поранился этими ветками, их нужно было держать высоко поднятыми до тех пор, пока они не понадобятся. Иногда это было тяжело, но быть мобедом означало высокую честь не только для самого юноши, но и для всей семьи, так что любой с радостью принимал на себя эти труды.
Тем временем атраван зашёл за выступ скалы и переоделся для праздника.
На нём было белое шерстяное одеяние без каких-либо украшений. Лоб охватывал драгоценный обруч, так густо отделанный непрозрачными голубовато-зелёными камнями, что совсем не было видно золота, из которого он был сделан.
Он вышел на середину площадки и хлопнул в ладоши.
Из-за другой скалы вышли четыре одетые в белое девушки. Их одежду украшала серебряная вышивка, платья, свободно ниспадая, окутывали их стройные фигуры.
На них были бусы из голубовато-зелёных камней, которые в несколько низок охватывали их шеи и были вплетены в иссиня-чёрные косы.
В руках они держали золотые сосуды с драгоценным маслом, которым они наполнили чаши под молитвы атравана.
Он взывал к Атару, богу огня, чтобы он был милостив к празднику.
Атар был младшим братом Митры, он получал от старшего всё пламя, которым распоряжался. Поэтому следовало надеяться, что он не помешает празднику в честь Митры. Младшим отпрыском этих огненных братьев был Траетвана, бог молнии, самый беспокойный, самый необузданный из них.
Теперь всё было готово к празднику.
Самая юная из жриц подошла к атравану и так накрыла его лицо белым шёлковым платком, украшенным богатой вышивкой, что он закрыл его рот и нос, чтобы дыхание мужчины не коснулось священного огня.
Жрицам такая защита не требовалась, их дыхание считалось чистым.
Четыре девушки торжественно прошествовали за скалу и принесли оттуда чашу с огнём, из которой они положили по головне во все семь чаш, в то время как атраван беспрерывно молился.
Когда последняя жертвенная чаша загорелась, жрец замолчал, а вместо него к средним трём кострам вышла старшая из девушек и, воздев руки, попросила у богов благословения.
– Вы, Великие, пусть наши сердца будут такими же чистыми, как пламя, которое пожирает всякое зло! – молилась она, как было заведено. – Ниспошлите в нас дух священного огня, чтобы он прокалил и очистил нас!
После этого она подошла к восточной чаше, в то время как её подруги приблизились к трём другим внешним кострам, а атраван остался в центре.
Громким голосом он запел гимн, прославлявший Атара и Митру.
Тут приблизились и участники праздника. Они подходили со всех сторон, взбираясь по кромкам скал или проскальзывая через проходы в кустарнике, но тем не менее гордо и с врождённым достоинством.
Одну сторону площадки заняли женщины, которые в своих разноцветных одеждах, украшенные прекрасными ожерельями и обручами на челах, представляли собой пёструю картину.
Напротив стояли мужчины – с прекрасными фигурами, высокие и стройные, с загорелыми лицами. На них была чёрная одежда, щедро украшенная серебром, поверх которой многие накинули волчьи шкуры, скреплявшиеся серебряными цепочками. На голове у них были высокие меховые шапки. Волосы на затылке подстрижены.
Стоявшие тотчас же подхватили гимн атравана, так что к небу поднимался полный хор мужских и женских голосов.
Когда гимн был окончен, старшая жрица принесла серебряный кубок и такой же кувшин с соком амао атравану, который, произнося молитвы, наполнил кубок, отпил из него и передал дальше.
Каждый взрослый мужчина мог выпить глоток этого напитка. Время от времени один из них приносил опустевший кубок жрице, которая снова наполняла его.
Всё происходило с большой торжественностью, в достойном молчании.
Когда все мужчины сделали по глотку амао, жрица вылила остаток сока в жертвенную чашу, стоявшую около неё. Из чаши поднялся голубой дым, образуя своеобразные формы.
Это продолжалось лишь несколько мгновений, но девушке их было достаточно, чтобы увидеть многое, о чём она теперь возвещала слегка нараспев.
Толпа зачарованно вслушивалась, ведь люди могли извлечь из слов святого откровения что-то особенное для своей жизни в следующие двенадцать месяцев.
Когда она окончила, толпа разразилась криками ликования.
Они должны были выражать благодарность, благодарность богу солнца и света Митре, который снова даровал им предсказания на будущее.
Оклик атравана положил конец этим изъявлениям. Четыре жрицы подошли к центральным кострам и запели гимн, восхваляя Диянитру, чистую, прекрасную женщину.
После этого атраван произнёс длинную молитву, и жрицы вместе с женщинами удалились торжественной вереницей.
Женщины зажигали приготовленные пучки сухого хвороста от ближайшего жертвенного костра, как бы желая зажечь огонь домашнего очага от священного пламени.
Мужчины же в это время расположились кругом. В глиняных кувшинах принесли перебродивший сок амао, и мужчины могли пить его большими глотками сколько хотели. Никогда не было, чтобы хоть один из них выпил слишком много веселящего напитка. В саду Митры люди были осмотрительны.
Атраван велел принести себе связку шкур, на которые он опустился. К нему присоединились и мобеды.
Наступила ночь, с тёмно-синего неба Маонха посылал вниз дрожащие лучи. Можно было уже не бояться змей, а других зверей удерживал на расстоянии огонь.
– Расскажи, расскажи! – раздались ободряющие возгласы.
Атраван заставил ещё попросить, так было нужно. Потом он взглянул вверх на небо и начал:
– Вы, мужи Ирана, вы знаете, как когда-то был создан этот мир.
Мудрый святой дух Ахурамазда* жил совсем один на семи Небесах. Ему было одиноко, необозримо далеко простиралось Его царство, но Он был один, совсем один.
Тогда Он решил создать что-нибудь такое, что могло бы доставить Ему удовольствие.
Он придумал существа, и как только Он придумал их, они появились! Сначала Он придумал Митру, сияющее солнце, потому что Ахурамазда любил всё светлое. Поэтому Он и любит Митру больше всех других богов, которых создал.
Рядом с Митрой Он поставил Маонху – бога бледной, тихой луны. Он должен был поделить сутки с Митрой. Его свет не такой сильный, как свет Митры, поэтому он должен был взять себе начало суток, которое мы, люди, называем ночью, чтобы Сияющий следовал за ним.
Но его свет слишком слаб, и иногда он совсем пропадает. Посмотрите, как дрожат его лучи!
Ахурамазда увидел это и помог ему: Он поставил рядом с ним Тижтрию в сияющем плаще. Взору человека не сосчитать сверкающих звёзд, которые украшают плащ бога звёзд.
Тогда Митра попросил: «Господь, Ты дал Маонхе брата, подари брата и мне, чтобы я не был одинок!»
Ахурамазда согласился; но не в помощь дал Он Митре братьев, которые достались ему по его желанию. Он должен был присматривать за ними, дикими: за Атаром, духом огня, и Траетваной, богом молнии. Но Митра радовался тому, что они были такими же сияющими, как и он.
«Мы огненные братья!» – воскликнул он на весь мир.
И Ахурамазда создал бога воздуха Вайна, мчащегося в широком плаще, в складках которого спрятаны ветры: холодные и тёплые, тихие и сильные, целое племя подвижных парней. Они играют с огнём и учат его танцевать. А лучи Маонхи слишком бледны для них.
Теперь Ахурамазда подумал о чистой бурлящей воде, как она искрится и танцует, как журчит и смеётся, поёт и пенится. И когда Он подумал об этом, возникла прекрасная женщина. Напевая и смеясь, с жемчужным украшением в длинных волосах она стояла перед мудрым Богом, Который придумал её: Ардвисура Анаита, дарящая блаженство.
Семь Небес сразу наполнились жизнью, радостной жизнью, но Ахурамазда подумал о том, что одиночество было Ему милее, чем теперешняя бурлящая жизнь. И Он придумал мир, в котором должны были властвовать боги. Он хотел сверху смотреть на них, хотел призывать их по одному, когда затоскует по их обществу.
Видите, мужи Ирана, так появилась земля, наша земля, на которой мы живём. Скалы, воды и растения создала мысль Ахурамазды, и боги играли с землёй долго-долго. Человек даже не может представить себе, как давно это было.
Ахурамазда был доволен, боги имели занятие и не мешали Ему. Но как только Он подумал об этом, они пришли к Нему и попросили:
«Господь, создай на земле существ, которые будут подвластны нам».
«А какими они должны быть?» – благосклонно спросил мудрый Бог.
«Они должны быть похожи на нас», – попросила Ардвисура Анаита, прелестная.
«Пусть они будут совсем другими, неуклюжими и безобразными, но сильными и мужественными, чтобы у нас было развлечение», – крикнул Атар.
Тогда Ахурамазда придумал двух существ – человека по просьбе Анаиты и быка по желанию Атара. И боги радовались и были довольны.
Снова прошло бесконечно много времени. Оно принесло большие перемены на земле, потому что боги снова и снова направляли события здесь, внизу по-другому.
Человек размножился, появились разные виды человека, то же случилось и с быком, от которого произошли все звери, которых вы знаете. Из этих животных все боги пожелали взять отдельные виды под своё владычество. Это вы тоже знаете.
Птицы принадлежат Вайну, рыбы, змеи и лягушки – прелестной Анаите.
Атраван замолчал. Кувшины были пусты.
– Рассказывай дальше, – попросили слушатели.
Но костры догорали, пора было отправляться на отдых.
На следующий день горы отражали эхо весёлых возгласов. Женщины искали плоды кустарников, чтобы полакомиться ими, мужчины бродили вокруг, заглядывали в гнёзда больших птиц, уничтожали ядовитых змей и говорили о том, что они услышали вчера.
Когда Митра начал прятать свои лучи, раздался металлический звук: один из мобедов ритмично ударял толстой палкой по железной пластине, которая висела на одном из высоких кустов.
Звук не был красивым, но его было далеко слышно, и это был знак для мужчин, что они могут собраться и послушать рассказы жреца.
Они поспешно подходили. Хотя они и слышали почти всё это раньше, но атраван всегда рассказывал по-другому, всегда прибавлял что-то новое.
Это был единственный раз в году, когда они все могли получить от жреца наставления. Из этого они должны были черпать потом пищу для размышлений.
Большинство мужчин были пастухами, которые в одиночестве оставались со своими стадами. Тогда у них было достаточно времени и досуга для размышлений. В мыслях они жили с богами, о которых теперь снова смогут услышать.
Один узнавал под бледными лучами Маонхи тайны взаимодействия сил в природе, другой черпал из пламени Митры мужество и неустрашимость.
Когда площадка заполнилась и уже не нужно было ждать запоздавших, атраван зажёг три центральные чаши, в которых, однако, уже не было благовонного жертвенного масла.
Мобеды принесли вязанки сухого хвороста, который подкладывали в огонь, служивший только для освещения.
Атраван сел. Сегодня на нём было тёмно-коричневое одеяние из мягкой шерсти, подпоясанное белой верёвкой. Обруча на челе не было.
– Я рассказал вам вчера, мужи Ирана, какими прекрасными были созданы земля и всё, что обитало на ней.
Однако Ахурамазда, мудрый Бог, видел, что люди держатся за богов, которые были зримы для них и которые правили ими. Они забыли, что Он стоял над богами, что одна-единственная Его мысль могла уничтожить всё точно так же, как и создала.
И тогда Он придумал существ, которых мог по своему желанию посылать к людям, чтобы воздействовать на них, помогать им или награждать их.
Но существа должны были служить Ему, находиться поблизости от Него, стоять между Ним и богами.
И Он придумал Истину, прекрасный женский образ в голубом одеянии, с ясными голубыми глазами. Куда бы Он ни послал её, там не могла устоять никакая тень.
Как сестру Он дал ей Чистоту в серебристо-белом платье, со светящейся вуалью перед прекрасным ликом. Она холодна, как снег на высочайших вершинах наших гор, неприступна и всё же достижима для всех, кто стремится к ней.
После того как Ахурамазда послал их обеих к людям, Он увидел, что те, кто стремился к ним, стали считать себя лучше других.
«Этого не должно быть, иначе людей испортит то, что должно принести им благо».
Когда Ахурамазда, мудрый и добрый Бог, подумал так, Его заботливостью была создана скромная незаметная женщина в серебристо-сером одеянии. Она следует за Истиной и Чистотой и прикасается нежной, мягкой рукой к тем, кто испытывает упоение от самого себя.
Это милое дитя зовут Смирением, глубоко в себе оно носит то богатство, которое вложил в него сам Ахурамазда, Бог. Кто познает Смирение, кого оно полюбит, тот обретёт блаженство.
Эти служительницы верно помогали наивысшему Богу. Они стали Ему милы и незаменимы.
Он захотел показать им, что доволен ими, и позволил им придумать для себя то, что из их деятельности для людей могло бы возникнуть на благо этих созданий. То, что они придумают, Он хотел оживить и подарить им как награду.
Тогда Истина придумала Мудрость, которая могла всегда оставаться с душами, стремящимися к Истине. И Мудрость стала её спутницей.
Чистота улыбнулась. И мудрый Бог понял, что пожелало себе Его любимое дитя, и подарил ей Расцвет человеческих душ, которые руководствуются ею.
Вы же знаете, мужчины: тот, кто здесь на земле стремится к чистоте, становится радостью для всех нас. Подумайте о ваших женах! Подумайте о прекраснейшей из земных женщин, которую мы только знаем, – о княгине Диянитре.
А Смирение попросило: «Господь, сделай так, чтобы в душах поднялось желание передать дальше то, что они получили. Дай им уйти от самих себя и найти путь к другим».
И тогда Бог придумал Любовь, которая забывает о самой себе.
«Шесть чистых женщин окружают меня, – задумчиво сказал Он, – они возникли из моей мысли. Но по моей воле я хочу поставить рядом с ними мужчину – героя! Он должен нести в себе все добродетели настоящего мужчины».
При этих словах атравана по рядам внимавших ему мужчин пробежало оживление. Они выпрямились, их черты просветлели. Они знали о добродетелях, которые украшают героя, они с первых лет своей жизни старались стать настоящими героями.
А атраван продолжал:
– Прошли долгие-долгие времена. Поколения сменялись поколениями. Слуги Ахурамазды верно заботились о жителях земли. Бог с радостью смотрел на свои создания.
И тут случилось нечто ужасное. Чтобы понять, откуда оно произошло, вы должны знать, что всё ложное, что делаем мы, люди, падает под землю. Там есть место, где собираются все эти отбросы.
Туда попадают также все плохие слова и все злые мысли. И за долгое-долгое время, которое прошло с момента сотворения земли, там собралось этого немыслимо много.
Но кое в чём из того, что попадало туда, ещё была жизнь. И эта жизнь собиралась в комок, становилась всё сильнее и стала Анрамайниу, духом зла. Он, родившийся из отбросов всего земного, мог и породить только ужасающее. Он знал об Ахурамазде и пытался подражать Ему.
«Ты живёшь на своих семи Небесах над землёй, – воскликнул он, – а я буду жить в семи пещерах под землёй! Ты придумал богов, ладно, я сделаю то же!»
Мужчины содрогнулись. У одних защемило сердце, другие сжали кулаки и рубили рукой воздух.
Атраван же продолжил:
– Но как ни старался Анрамайниу создать богов, это ему не удалось, потому что он сам был не богом, а просто злым духом. А это большая разница. Поэтому он и мог порождать только духов.
Он посмотрел вверх на небо. Что он мог противопоставить Митре, Маонхе и Тижтрии? Его желание стало огромным. Тогда появился Азхи, большая, ужасная туча-змея. Вы все часто видели её, как она угрожающе ползёт по небу.
Мужчины закивали.
– После этого его злая воля создала Апаошу, демона засухи, который снова и снова доставляет заботы и трудности всем богам. Тогда Анрамайниу смеётся и мнит себя наивысшим из всех богов.
Но когда он сравнил свои создания с богами, то увидел, что они бледны и безобразны. Никто из них не мог выдержать сравнения со светлыми образами. Безмерная ярость охватила Анрамайниу и породила Эшму, гнев. У него такая сила, как ни у кого другого, по своему пылу он мог бы стать в один ряд с огненными братьями, но у него один недостаток – он слеп.
Мужчины рассмеялись. Они радовались, что гнев должен был стоять ниже богов. Это правильно, что он не мог видеть, на кого обрушивается. Этим он часто вредил самому себе и тем, кто руководствовался им.
– Постепенно Анрамайниу понял, – продолжал атраван, – что Ахурамазда придумал себе ещё и особых слуг, деятельность которых была благодатной.
Значит и ему нужно было создать существа, которые могли бы уничтожать то, что строили другие. Он тщательно изучал их, подстерегал и присматривался, и наконец понял.
Вместо Истины он создал Ложь, которая на первый взгляд казалась ослепительно красивой. Но если пристальнее вглядеться в неё, то видно, что всё в ней ненастоящее. Однако она встречала людей так дружелюбно, гораздо более любезно, чем сдержанная Истина. И люди стремились к ней, позволяли обманывать себя и учились неправде.
Милая Чистота показалась ему слишком неуязвимой, он не знал, что мог бы противопоставить ей. Тогда он создал трёх существ – Пороки. Они манили и надоедали человеку до тех пор, пока он не запятнает себя. И тогда он быстро опускался. Шумные, броские, визжащие Пороки были усердными слугами злого духа.
Смирению он противопоставил Высокомерие. С этим он справился без труда, потому что это было той опасностью, которую человек едва ли не сам себе создал. То, что не удавалось другим слугам Анрамайниу, делало Высокомерие, к которому присоединился Эгоизм, ведь эти слуги тоже хотели получить спутников.
Ложь избрала себе Хитрость, а Пороки создали Болезнь.
Со всеми этими слугами Анрамайниу приступил к осуществлению своего плана – отобрать у Ахурамазды Его царство. Для него было важно получить власть над людьми. Чем больше росла куча отбросов, тем сильнее становилась свита злого духа.
Вы не можете себе представить, какими ужасными были схватки, сколько людей пали их жертвой.
Когда Атраван сделал паузу, один из слушателей спросил:
– Почему Ахурамазда, верховный Бог, не покончил с противником? Ведь Ему, наверное, было легко это сделать.
– Конечно, – заверил жрец, – Он мог бы сделать это, если бы захотел. Но Он хотел, чтобы его создания сами решали, что они выберут – добро или зло. Пусть тот, кто не хочет другого, подпадает под власть Анрамайниу и тем самым подвергается уничтожению. Это лучше, чем владеть царством несамостоятельных людей.
Вы ведь тоже особенно радуетесь тем животным в ваших стадах, которые сами ищут себе пастбище. Масса скота, слепо бегущего друг за другом, скучна. Так и мудрый Бог предоставил людей их свободной воле и только позволил богам и своим слугам помогать тем, кто хочет добра.
Но тут зло стало завоёвывать одну победу за другой. Из цветущего сада, каким когда-то была земля, она превратилась в каменное море и пустыню, какой вы её сейчас знаете. Вы уже не можете представить себе мир красоты. Вы можете только догадываться об этом, когда два месяца в году Митра позволяет цвести нашим нивам.
– Но ведь это не может продолжаться вечно, – вздохнул один из молодых мужчин. – Иначе в конце концов от нашей земли не останется ничего такого, чему могли бы радоваться боги и Ахурамазда.
– Нет, вечно так продолжаться не будет, – подтвердил атраван. – Нам было пророчество, что время земли не будет бесконечным. Оно будет неизмеримо долгим. Эту длительность Ахурамазда разделил на три части. Они одинаковы по продолжительности. Первая длилась от создания земли и до тех пор, пока Бог не создал прачеловека и прабыка.
Вторая часть должна закончиться, когда родится Зороастр, Провозвестник. Тогда начнётся третий период. В это время человечеству будет дарован Саошиант, Помощник, о котором возвестит Зороастр.
Пока мы ещё не знаем, каким будет Саошиант, как он избавит людей от зла. Но он придёт, и мы будем счастливы.
Говоривший закончил свою длинную речь глубоким вздохом, но он не встал, как бывало обычно. Было видно, что он хотел сказать ещё что-то, возможно, самое главное.
Тут один из мужчин спросил:
– Как долго ждать ещё пришествия Провозвестника?
Жрец поднялся. Он торжественно стоял перед ними.
– Вы, мужи Ирана, – сказал он, подчёркивая каждое слово, – я рассказал вам об этом так подробно для того, чтобы сообщить вам новость.
Наше изучение звёзд показало, что Зороастр родился.
Он не мог говорить дальше, поднялось бурное ликование. Он долго и безуспешно старался сдержать его, наконец ему удалось снова взять слово.
– Этим закончилась вторая часть времени нашей земли. Вам помогут снова стать такими, какими вас когда-то создал Ахурамазда. Возблагодарим Его!
Из глубины растроганного сердца он произнёс искреннюю молитву, потом распустил мужчин. Наступила ночь.
Пришёл третий день праздника. В нём снова принимали участие женщины. Они пришли очень взволнованные, потому что мужчины уже сообщили им великую новость о рождении Провозвестника.
Этот последний день праздника начался, когда Митра стоял в высшей точке. Огни не зажигались; в чаши налили благовонное масло, которое распространяло прекрасный аромат.
Атраван сел среди мужчин, а мобеды снова исполняли свои обязанности – прогоняли надоедливых и опасных животных.
Слушатели расположились живописными группами, мужчины и женщины строго раздельно.
Одна из жриц вышла к центральным камням и стала нараспев рассказывать о туче-змее Азхи, которая собралась закрыть всё небо. Она зловеще ползёт всё выше и выше, закрывает один за другим кусочки яркой синевы, становится всё шире и шире, глотает звёзды с плаща Тижтрии и хочет схватить Маонху, который слишком нежен, чтобы защитить себя.
И тут позади змеи появляется Траетвана. Он ударяет чудовище своим поющим мечом! Он меток, и голова отделяется от отвратительного туловища. Слышен грохот, когда чудовище падает вниз. Ещё долго в горах раздаётся гул.
– Хвала тебе, Траетвана!
Рассказчица отступила назад, её место заняла другая жрица.
Тоже нараспев, но в другой тональности и с другим ритмом она начала повествование о том, как Анрамайниу дал туче-змее другую, ещё более ядовитую голову. Теперь она стала осторожнее, оставила в покое звёзды и месяц, но улеглась на небе, толстая и тяжёлая, закрыв весь небесный свет, так что даже сильные лучи Митры не могли проникнуть к людям.
И тут в сильном гневе выскочил вперёд другой огненный сын – Атар, дух огня, выхватил свой меч! Он не ударил мечом по голове, а направо и налево рубил мерзкое толстое тело, так что кровь потоком полилась на землю. Азхи становился всё слабее и слабее и наконец упал вслед за потоками своей крови.
– Хвала и тебе, Атар!
Вышла вперёд третья жрица. У неё в руках был маленький струнный инструмент, на котором она сопровождала свою речь тихой мелодией.
Она рассказывала об Апаоше, демоне засухи, который однажды по приказу зла захватил власть. За многие недели не упало ни капли дождя. Люди и животные изнемогали.
Все молили Ахурамазду о влаге. Но мудрый Бог знал, что Апаоша смог получить такую власть только потому, что люди стали плохими. Таким образом, в их власти было добиться изменений.
Наконец люди поняли это и начали исправляться. И тогда верховный Бог разрешил своим богам вмешаться. Боги попросили воды у Ардвисуры Анаиты, и она пообещала дать столько, сколько они захотят, только они должны доставить воду на небо.
Тут они сильно задумались, как сделать это так, чтобы Апаоша не выпил её всю. Наконец было принято решение.
Тижтрия послал огненные звёзды с длинными лучами, они должны были попасть в демона и пронзить его во многих местах сразу. И он с воем уполз в семь пещер.
Теперь звёзды должны были поднять воду наверх, Маонха тоже помогал им в этом. Скоро наверху было достаточно влаги, чтобы боги могли вернуть её на землю в виде дождя. Вода падала сначала отдельными большими каплями, потом их становилось всё больше, и наконец дождь полился благотворным потоком на жаждущую землю.
– Спасибо вам, добрые звёзды!
Главная жрица вышла последней. Она рассказывала о том, как зло создало себе нового слугу: Обман. Он везде становится перед Истиной и мешает ей трудиться для людей. Люди должны быть бдительны, чтобы не пасть его жертвой.
Праздник завершился молитвой жрицы. Люди сразу же отправились в обратный путь, так как под лучами Маонхи идти было приятнее, чем под жаром Митры.
Равнина у истоков Каруна лежала тихой и покинутой, после того как мобеды разобрали груды камня и сложили их в вал, закрывший подступы к плато.
Последним в глубокой задумчивости это место покинул атраван.
Ему было позволено возвестить людям, что Провозвестник родился. Поймут ли они это? Постигли ли они, что это значило? Провозвестнику должен исполниться тридцать один год, прежде чем он сможет приступить к своей задаче. Придётся ещё так долго ждать. Он этого уже не увидит.

…